В доме и около него

Кроме бани, хороший хозяин обязательно строил (где-нибудь на горке) яму – небольшой сруб, крытый и опущенный в землю. В яме хранилась брюква, морковь, репа, секла. Лук хранился на полатях в сухом тепле. Хождение в яму было одним из любимых занятий детей.  В огороде рубили и рассадник для выращивания капустной, брюквенной и огуречной рассады, тут же рыли колодец. В колодец во время жары опускали в вёдрах мясо, масло и молоко.
   Для изготовления пива требовался хмель. Для его выращивания втыкали длинные тоненькие колышки – штук двадцать-тридцать.  После сбора урожая их выдёргивали.
     Поленницы берёзовых , еловых, ольховых дров завершали вид подворья, вплотную примыкавшему к соседнему. Зимой около дома обязательно торчали перевёрнутые на бок дровни – основная зимняя повозка крестьянина. Это древнее сооружение состояло из пары гнутых (по насечке) берёзовых полозьев. В них вдалбливались по четыре парных, тоже берёзовых, копыла. Полоз с полозом соединялись черёмуховыми вязами, которые обхватывали каждую пару копыльев. Место сгиба у вязов вырубали и распаривали. Копыл плотно зажимался в сгибе, а чтобы концы вяза не разгибались, их крепили кольцом, сплетённым из витой берёзовой вички (лозы). Более мощный вяз, соединявший передние концы полозьев. Составлял головку дровней, толстые черёмуховые вицы, не позволявшие полозьям разгибаться, назывались стужнями. Ко второму копылу каждого полоза крепился конец берёзовой оглобли. Дело в том, что оглобля должна быть подвижной, а груз на возу бывает в десятки пудов. От прочности завёртки, соединяющей конец оглобли с дровнями, зависела не только крепость упряжи, но и многое в крестьянском труду.
     Если срубленную длинную и тонкую берёзку перевивать, перекручивать, начиная с тончайшей вершинки, получится длинный и гибкий жгут из прочных волокон. Этот жгут, сплетённый в кольцо, и называется завёрткой. У хорошего хозяина всегда в запасе с полдюжины подобных колечек: они висят на штыре в сарае или в сенях. Отправляясь в дальний извоз всегда брали две завёртки про запас. Были случаи, когда женихи, приехавшие за невестой на повозке с дурными верёвочными завёртками, уезжали ни с чем.
  Для того чтобы поставить новую завёртку, надо было расплести кольцо и сплести его вновь, но уже на копыле дровней. Оглоблю с зарубкой на конце вставляют в кольцо и заворачивают её на неполный оборот. После этого можно смело ехать в любую дорогу с любым грузом.
     На дровнях возили тяжёлые, многосаженные дрова. Чтобы комель бревна не обруснул с копыльев вязы,  под него подкладывали колодки с полукруглыми выемками. Вершина дерева клалась на так называемые подсанки – короткие дровни без головок с едва загнутыми, но широкими полозьями . Подсанки на необходимую длину соединялись с дровнями верёвками крест-накрест, для чего в полозьях подсанок имелись проушины.
    На дровнях же, если положить на них крёсла – три соединённые жерди или бруска, увеличивающих ширину воза, возили сено, солому, осенчуг ( скошенную траву для подстилки  вместо рубленой хвои).
     На крутых уклонах, отшлифованных полозьями,  иначе  - раскатах – возы иногда кувыркались на них, роняя некрепких лошадок.
     Розвальни – нечто среднее между дровнями и санями – служили для возки негромоздкой поклажи, для будничной и дальней езды.  Бока их, образованными как бы гнутыми крёслами, переплетались верёвками или же зашивались дранками.  Подобные повозки с едва заметной спинкой, глухими бортами и предком назывались ещё и пошевнями.
     Выездные сани, возки, с облучком и без него,  делали с высокой спинкой, на двоих-троих седоков. Эти спинки (задки) расписывались красным по чёрному, зелёным по красному. Сани,  как и дровни, можно было сделать без единой железной детали. Любители пофорсить обращались к кузнецу.
    Кошевку корешковых санок выплетали из тонких ивовых вичек.  У таких форсистых санок имелся облучок и сиденье откидывалось, открывая место для гостинцев. В ноги клали тулуп или овчинное одеяло. Хозяин с вожжами в руках садился справа. При езде он  «выкидывал» одну ногу наружу отчасти для шика, отчасти на случай падения.  Незадачливые ездоки нередко ломали ноги в отводах. Слева сидела жена, сестра или невеста, а иногда и дружок либо родственник с гармонией. Сзади, на запятках, мог ехать случайный попутчик. Очень любили подкатываться подростки и молодые ребята. Хозяин не всегда видел  «зайцев», т.к они легко прятались на запятках. Далеко таким образом не ездили, так как обратно приходилось идти пешком.
     Летняя езда уступала зимней. В тряской одноколой телеге даже по ровной дороге лучше правиться шагом, чем рысью. Двуколую – на четырёх колёсах – повозку трясёт меньше, но пыли и грохоту от неё хватает. Были у крестьян и дроги на гибких длинных жердях вместо рессор. Дрожками называли лёгкую о двух колёсах повозку с небольшой кошевкою на рессорах, подобие современной жокейской коляски. Простая пара колёс с колодкой на оси называлась волоками, на них возили жердье и длинные слеги.
      Но что значит повозка без упряжи?
Главной фигурой среди упряжи являлся хомут, в основе которого две деревянные дугообразные клещевины. Вверху они намертво скреплены ремнем, но так, чтобы оставалась возможность их раздвигать.   Снизу к ним крепили кожаный калач, вернее, полукалач. Плотно  набитый соломой, он прилегал к лошадиной груди и тоже раздвигался при надевании  хомута на голову. Тщательно подогнанный войлок хомута прилегал к холке и плечам коня с боков. В отверстия клещевин продёргивали гужи, хомут обивали кожей. Супонь, длинный, скрученный ремешок, завершала всё устройство. Узелок на конце не позволял супони выдернуться при стягивании клещевин.
      Хомуты были разных размеров, седелка же годилась на любого коня. Различались седелки с одной и двумя кобылками, на которых перемещался чересседельник – прочный ремень, держащий на весу оглобли, а следовательно, дугу и хомут. Седелка притягивалась к спине лошади через брюхо подпругой.. Концы дуги соединялись с оглоблями сперва левым, потом правым гужом. Клещевины, стянутые супонью, напрягали гужи – конь в запряжке. Поводья оброти (узды) продёргивали в колечко дуги, в кольца удил привязывали или пристегивали кляпышами концы вожжей. Можно было ехать. Можно да осторожно, если запряжено без шлеи. Шлея – это система ремней. Пристёгнутая к хомуту, она не позволяла лошади вылезать из хомута. Если уж конь пятился, то вместе с возом.
      Повозки хранили в гумнах и в самих домах, упряжь висела около конского стойла. Зимой хомут и седелку заносили и в избу для просушки.
       Каждому помещению были приписаны свой инвентарь и свои предметы. В гумне положено было иметь набор метел, изготовленных из берёзового вершинника, грабли, пехло и осиновые лопаты для сгребания зерна в ворох, вилы трёхрогие берёзовые, чтобы подымать на сцепы горох, и подавалку – тонкий лёгкий шест с отростышком на конце, чтобы подавать снопы на овин.
      В амбаре постоянно имелась метёлка и несколько совков, не говоря уже о лукошках и мешках.
      В бане стояли с полдюжины шаек, имелась кочерга и большие деревянные клещи, которыми доставали и опускали в воду раскалённые камни.
     В разных местах дома хранились соха, борона, косы, вилы, серпы, вилашки и крюки для стаскивания с телеги навоза, ручные жернова, ступа и пест для толчения овса и льносемени.