Пост

С началом великого поста связан один обычай духовной красоты. Он исполнялся чаще всего женщинами. Перед хождением на исповедь старались  припомнить каждого, кого тайно или явно обидели в минувшем  году, с кем обменялись руганью, повздорили.  Выходя из дома, по очереди обращались ко всем домашним с искренней просьбой простить ради Христа. При этом тот, к кому обращались, почти всегда отвечал тем же чувством раскаяния. Погасив внутрисемейные неурядицы, старались припомнить и общедеревенские: «Ой, ой, я ведь Кузьмича дураком осенись обозвала». Шли к Кузьмичу. На традиционное: « Прости меня, грешного!» - надо было ответить: «Бог простит». Если грех считался уж очень большим, кланялись в ноги или вставали на колени. Тем крепче и значительнее оказывалось примирение и тем легче становилось у того и другого « на сердце». Окончательное освобождение от сердечной тяжести происходило уже в церкви и после церкви.  Так начинался самый длинный. семинедельный, великий пост – время от масленицы до светлого воскресенья. На средокрестной неделе, в четверг пекут из теста обыденные кресты, а в один из них запекают настоящий бронзовый крестик. Тот, кому при разборе попадётся лакомство с настоящим крестиком, весною будет бросать первую горсть семян. И тогда ребёнок с нетерпением дожидается сева, и взрослые никогда не забывают про этот обычай.
      За неделю до пасхи , в вербное воскресенье, взрослые освящали в церкви пучки вербушек – ивовых либо вербных веток, покрытых серебряными барашками.  Вербушки украшали божницу каждой избы, такой лозинкой погоняли скотину при первом выпуске из хлева на улицу.  Светлое воскресенье для русского крестьянина – самый великий праздник, самый торжественный и радостный день в году. Ночь на пасху также была торжественной и для большинства прихожан бессонной, она вся посвящалась церковным молебствам. Если во время крёстного хода вода под ногами стынет, то до полного торжества весны случится не менее сорока утренников, иными словами , предстоит поздняя весна.
      Поутру, в светлое воскресенье люди разговляются, христосуются, многие обмениваются крашеными яйцами. Всю последующую неделю священнослужители ходили по домам. По этому случаю в избе развевали платы (полотенца), стелили на стол специальную скатерть и запасали деревянные чаши с житом. В эти чаши прямо в зерно втыкались иконы, на скатерть клали по одному пирогу и одному караваю.
     В день Георгия Победоносца святили также скот, и всё это сопровождалось тысячами характерных деталей, поговорок, примет. Так, например, до троицы не разрешалось ломать берёзу на веники. В троицу же улицы в деревнях украшались целыми рядами срубленных берёз, которые стояли у домов по нескольку дней.
      Троица – самый весёлый, наполовину весенний, наполовину летний пивной праздник.  всё вокруг в эту пору свежо, зелено, дни долгие, ночи светлые, трава самая молодая – не жёсткая и не запылённая;  воздух уже сухой, но не жаркий, комаров и мошки очень немного.
       В заговенье перед петровым постом у взрослых и у холостяков существовал обычай катать куриные яйца с наклонных лотков. Некоторые везучие игроки выигрывали по нескольку десятков яиц.
      В петров пост вновь прекращались все подобные развлечения. Словно бы в назиданье или в наказанье природа для людей и животных припасает в это время тучи всяких кровопийц: ночью мизерная, еле видимая мошка, днём оводы, вечером комарье. Страда летних дней не выглядела тяжёлой, если погода стояла сухая. Успевали жать и косить, пахать, сеять, молотить и варить пиво.
   Женихи и невесты старались сыграть свадьбу до великого поста.
На Илью – последний  летний праздник – днём тень уже из-за куста выходит, ночи становятся темней и длинней. Если в праздничной деревне нет ни родни, ни приятельства, можно подкрепиться на обратном пути лесными ягодами, только вот уже землянику в эту пору уже не ели, говорили, что её облизала лягушка. Яблоки нельзя было есть до Спаса-Маковея, до освящения их в церкви, куда носили святить и другие плоды.           Перед днём успения снова две недели постились. Ночь этого праздника была уже совсем тёмной, гуляли на улице, ничего не видя и узнавая друг друга по голосам да по тону гармошек.
    Годовая система праздников и почти каждый день недели прочно увязаны, «утрясены» с природой и с трудовым циклом. Поэтому празднование было такой же естественной необходимостью, как и работа. Эта необходимость не зависела от материального достатка.  Самые бедные также звали к себе гостей. Окончание полевых работ, дожинки, считалось праздничным днём, как и начало сева. Большуха сама дожинает на полосе последний сноп и несёт домой. Все, кто участвовал в жнитве, втыкают свои серпы в сноп и ставят его в передний угол. В этот же день готовили и угощались специальным дожиточным саламатом. Сноп стоял под иконой до покрова. Утром в покров хозяин или хозяйка несли сноп в хлев, там развязывали его и давали « по волоти каждой скотинке», приговаривая: « Батюшка Покров, закорми скотинку здоровьем».  «  батюшка Покров, покрой избу теплом, хозяина добром. землю снежком, хозяюшку пирожком, девушку женишком ит.д.
     Несколько недель глубокой осени и зимы снова отведены посту. Он назывался Филипповским и длился до рождества. В сочельник, то есть в канун рождества, религиозные люди не ели от зари до зари. Ребята и девицы выбегали утром на улицу с сочнем, загадывая желания и замечая, кто первым попадётся навстречу.  С того дня начинали поспешно справлять сватовства. Тот, кто не успевал жениться до масленицы, оставался с «таком».