Трудно предположить, из каких веков, из каких древних времён  тянутся к нам льняные нити холщовой основы. Принцип тканья основан на одной паре перемещающихся , раздвигаемых, снующих вверх-вниз нитей. Горизонтальный ряд таких пор и составляет основу.  Поперечная нить – уток  протаскивается в перемещающемся зеве основы и формирует ткань, сплетая в единое целое продольные нити. Но таким способом ткётся лишь простейшая ткань. Основа здесь, раздвигаясь, делится надвое. А что получится, если для этого  использовать не одну пару нитей, а две и каждую пару раздвигать по очереди? Другими словами ,  расчетверение основы во время протаскивания через неё уточной нити. В итоге получается узорная, художественная ткань. Для такого тканья требуются уже не две, а четыре нитченки. Число раздвигаемых нитяных пар можно увеличить даже до четырёх (восемь нитченок, восемь подножек). Тогда тканевый узор усложняется ещё больше, как усложняется и сам ход тканья.  Такой холст назывался узорницей, из него шили свадебные дары.
   Для тканья, снования требовалось много места.  Весною, когда становилось теплее и солнечнее, раскрывали настежь задние ворота вехнего сарая ( поветью), уже изрядно опустевшего за зиму. Подметали его две сновальщицы, выставляли сюда малые воробы и с их помощью сматывали пряжу на тюрики. Малые воробы сменяли большими, как бы двухэтажными, называемыми сновалкой.
    Двойная нить, идущая с двух крутящихся от обычного натяжения тюриков, пропускалась где-нибудь через балку и вытягивалась сверху к сновалке. Сновалки поворачивали на один поворот, то в одну сторону, то в другую. Длина одной стены холста равнялась периметру сновалки и была постоянной. Если пряжи имелось достаточно, сразу сновали на две (два поворота по часовой стрелке и три – против). Главный секрет снования таился в том, что один конец  основы при помощи так называемых цен шёл вперехлёст, восьмёркой. Здесь,  на специальном штыре, нитяные пары перекрещивались.  Если это перекрещивание перепутать или не сохранить, тотчас пропадает весь смысл и весь труд снования. Поэтому, нетерпеливой сновальщице нечего было братся за это дело. Само снование воспитывало в девушке терпеливость, настойчивость и художественное чутьё. Одновременно надо было следить за количеством нитей в основе и количеством правых и левых оборотов сновалки.  Опытные сновальщицы, заранее зная количество имеющейся пряжи, сновали абсолютно точно как по количеству нитей в основе, так и по длине основы. Но неопытная или нерасторопная сновальщица может не рассчитать количество стен либо самоуверенно увеличит число нитей в основе (вместо семерника возьмёт да и начнёт сновать для берда-девятерника) – тогда получится конфуз.
       При благополучном исходе основу, тщательно сохраняя перевязанные бечёвками цены, снимают с вороб. Она принимает вид переплетённого жгута, который переносится в тепло, в избу, где уже стоят готовые  для последующего снования кросна.  Задача в том, чтобы каждую нить в строгой последовательности  протянуть в бердо и закрепить один конец основы горизонтально на вращающейся чурке. Оставшиеся концы наводят в нитченки и в рабочее бердо. Чурка с основой закрепляется и делается неподвижной при помощи специального устройства. Концы основы, пропущенной через нитченки и бердо, закрепляются на другом валике кросен, который тоже можно крепить.  Основа туго натягивается, к нитченкам привязываются подножки, и только теперь пробуют зев. Если всё сделано хорошо, нити снуют вверх и вниз легко, не цепляясь друг за друга.  Основа раздвигается широко, и скользкий челнок с берестяной чивцей, на которой намотана уточная нить, не бегает в зеве, а просто летает справа налево.  На чивцы пряжу сматывают также с тюриков, используя небольшой станок, оборудованный деревянным маховичком.  Называется он скальном, от слова «скать».  После этого можно ткать, ведь основа создана.  За день мастерица ткала одну стену простого холста. Две стены – около пятнадцати метров – назывались концом.