Дома и постройки стояли тесно друг к другу . Ездили только по улице и скотским прогоном. Миряне строились вплотную, движимые чувством сближения, стремлением быть заодно со всеми. В случае пожара на огонь бросались всем миром, убогим,сиротам и вдовам помогали всем миром, подати платили всем миром, ходоков и солдат тоже снаряжали сообща.Каждая деревня имела свой праздник, зимний и летний, богатые деревни обязательно строили свои часовни. Любое горе и любая радость в деревне были на виду. Мир знал всё обо всех,хотя и старались скрыть нечто от посторонних глаз.По простоте душевной на общественный суд выкладывалидаже излишние подробности. Что-то суд не замечал, другое принимал всерьёз.Ни за какие услуги в деревне не спрячешься. Она воздавала каждому по его истинному облику. Пьяница был пьяницей, безбожник безбожником. Человека, находящегося в чести у мира, знали и чтили не только в своей деревне, но и за её пределами. В деревне до мелочей была отработана взаимовыручка. Мужики заимствовали друг у друга кожи, верёвки, дёготь, скалье, зерно, полевой инвентарь, лошадьс упряжью. Женщины занимали предметы утвари, молочные продукты, самоварные угли, хлебную закваску. Выручали в большом и малом. Брать взаймы деньги считалось не приличным. Все общественные вопросы решались на сходах. Каждый забулдыга знал, что в деревне найдёт и сочувствие, и понимание, и прощение, если нагрешил.
Любое горе и любая радость в деревне были на виду. Мир знал всё обо всех, хотя и старались скрыть нечто от посторонних глаз. По простоте душевной на общественный суд выкладывали даже излишние подробности. Что-то суд не замечал, другое принимал всерьёз. Ни за какие услуги в деревне не спрячешься. Она воздавала каждому по его истинному облику. Пьяница был пьяницей, безбожник безбожником. Человека, находящегося в чести у мира, знали и чтили не только в своей деревне, но и за её пределами.
